Астрология

Тогда-то и возникло убеждение, что последние годы жизни он проведёт, поражённый слабоумием. Но до этого было ещё далеко.
В имении сэра Уильяма Свифт познакомился с Эстер Джонсон. Она родилась в 1681 году, Свифт был старше её на 14 лет. Мать Эстер была камеристкой леди Джиффард — сестры сэра Уильяма, а отец неизвестен. Однако было достаточно оснований для предположения, что девочка была незаконной дочерью сэра Уильяма. В детстве и отрочестве в Мур-Парке она находилась на особом положении, и в своём завещании сэр Уильям оставил ей значительную сумму, не упомянув ни словом её мать.
Свифт дружил с маленькой Эстер, читал ей книги, подходящие её возрасту, учил грамотно писать. Он сам был ещё очень молод, нелюдим и одинок, и хорошенькая черноглазая Эстер, которую он переименовал в Стеллу, незаметно завоевала его сердце. Когда ей исполнилось семнадцать, а ему — тридцать один, их отношения приобрели иной характер, они полюбили друг друга.
В 1700 году Свифт поселился в Ирландии, в Ларакоре. Стелла поехала за ним и стала жить поблизости вместе с пожилой компаньонкой, в городке Триме. Она знала, что Свифт не намерен сочетаться с ней браком. Это была нелепость, одна из свифтовских тайн; он вообще был противником брака, а она уважала его странности, понимая, что он не такой как все. В то же время внебрачная любовная связь представлялась ему нравственным уродством. Их отношения должны были оставаться платоническими, и никаких изменений здесь не предполагалось. Лишь когда он бывал в отъезде, она переселялась в его дом и вновь уезжала в Трим по его возвращении. Из Лондона он писал ей письма — 65 писем в виде дневника. Позже они были опубликованы под названием «Дневник для Стеллы». Из этого дневника она узнала, что и он подвержен обычным человеческим слабостям. «Дневник для Стеллы», охватывающий 1710–1713 годы, — это документ, отражающий политическую и литературную жизнь Англии начала XVIII века.
Свифт писал много блестящих сатирических памфлетов. И сейчас некоторые невозможно читать без смеха, например, пародийные предсказания от имени Исаака Бикерстаффа, высмеивающие астрологию. Свифт часто бывал в Лондоне, где в то время уже оформились две политические партии. Тех, кто поддерживал в борьбе за престол Карла II, противники окрестили тори — по имени ирландских полуразбойничьих отрядов мстителей. Тори в отместку стали именовать недругов вигиморами или вигами — так называли себя воинственные шотландские протестанты. Свифт поддерживал сначала одну партию, потом другую, а затем потерял доверие к обеим и потребовал отделения религиозных вопросов от политических. В статьях и памфлетах журнала «Экзаменер», издаваемом в 1710–1711 годах, в № 23, написанном с партийных позиций вигов, прозвучала пародийная отповедь самому себе. 33 памфлета в «Экзаменере» посвящались политике, борьбе за прекращение войны за так называемое «Испанское наследство» и многому другому.
В Лондоне было около шестисот кофеен. В Сент-Джеймской собирались модники партии вигов, в «Кокосовом орехе» — представители партии тори. Были и две литературные кофейни. Некоторые из них посещал Свифт…
Высокий стройный человек в чёрной сутане с квадратным белым воротником вошёл в кофейню. В отдалённом углу взял чашку кофе. Его смуглое лицо с прекрасным лбом казалось мрачным и тёмным, в тон нависшим над голубыми глазами густым чёрным бровям. Вначале он сидел молча и прислушивался. Но когда «пересыхал привычный ручеёк весёлого злоречья», в наступавшей тишине он начинал говорить как бы самому себе под нос:
— У нас совершенно достаточно религии, чтобы заставить друг друга ненавидеть, но так мало её, чтобы побудить друг друга любить…
— Сердиться — это значит мстить самому себе за ошибки других…
— Люди с узкими душами — как бутылки с узкими горлышками: чем меньше в них содержится, тем шумнее содержимое выливается наружу…
— Развлечение — это счастье тех, кто не умеет думать…
— Я не встретил ни одного человека, который не умел бы терпеливо, как истый христианин, выносить несчастья ближнего своего…
…И снова тишина в кофейне. Кто-то пожимает плечами, кто-то смеётся, а кто-то записывает. Человек в чёрной сутане расплачивается за кофе и уходит. Сам он никогда не смеялся над своими шутками.
Вскоре афоризмы Свифта стали повторять. Они были мгновенными разрядами душившей его тоски, боли и обиды за человека. В начале 1713 года Свифт покидает Лондон, чтобы занять пост декана собора Святого Патрика в Дублине. Но после смерти королевы Анны, в 1714 году, меняется политическая обстановка, и он снова нужен в Лондоне. И так почти всю жизнь — между Ирландией и Англией, то здесь, то там.
Придёт время, и он станет кумиром народа Ирландии. Его обожали так, как только может обожать кумира самая суеверная страна в мире. Его портреты были выставлены на всех улицах Дублина. Приветствия и благословения сопровождали его всюду, где бы он ни проходил. Его мнения спрашивали по всем вопросам здешней политики вообще, и в особенности касательно ирландской торговли…
…1716 год. Библиотека дублинского архиепископа Кинга, одного из его друзей. В библиотеку вошёл доктор Дилэни. Вдруг мимо Дилэни, не замечая его, вихрем пронёсся Свифт с трагически-скорбным лицом и, не вымолвив ни слова, размахивая какой-то бумагой, выбежал из комнаты.
— Что здесь произошло? — спросил Дилэни.
Склонив голову, со слезами на глазах, архиепископ Кинг ответил:
— Сэр, вы только что видели перед собой самого несчастного человека на свете, но, заклинаю вас, никогда не спрашивайте ни у кого о причинах его несчастья и ни словом не заикайтесь о том, что видели!
Однако Дилэни рассказал. Загадочная сцена произошла после того, как Кинг тайно обвенчал Свифта с Эстер Джонсон (Стеллой). Свидетелей не было. Не осталось и записи о совершении таинства брака. Брак был нужен для того, чтобы другая женщина — Эстер Ваномри (Ванесса, как называл её Свифт), влюблённая в него и преследовавшая его, поняла наконец, что её не любят. С ней он познакомился в Лондоне в 1709 году, и Стелла знала об этом с самого начала романа.
Дилэни в своих мемуарах объяснил, почему брак не был обнародован и остался в тайне. В день бракосочетания Свифт неожиданно узнал из хранившегося в Дублине документа, что он является незаконным сыном сэра Уильяма Темпла и, следовательно, сводным братом Стеллы.
Сэр Уильям перед смертью сделал Джонатана своим душеприказчиком, завещал ему публикацию своих сочинений, весь гонорар за них и кроме того небольшую сумму денег.
В апреле 1723 года Свифт отправился в своё обычное летнее путешествие по Ирландии, а в мае Ванесса умерла по неизвестной причине (возможно, она заразилась скоротечной чахоткой от своей сестры). За месяц до смерти она составила новое завещание, отменив прежнее, по которому значительная сумма завещалась Свифту, потребовала в завещании, чтобы была опубликована посвящённая ей поэма «Каденус и Ванесса» и письма к ней Свифта. Это была месть оскорблённой несчастной женщины. Для Свифта Ванесса, себялюбивая и эгоистичная, умерла раньше, чем Эстер Ваномри.
…Январь 1728 года. Свифт у постели умирающей от чахотки Стеллы. Он склонился над ней и что-то прошептал. Она ответила чётко и выразительно: «Слишком поздно…» Свифт вышел из комнаты. Об этой сцене поведала потомкам Марта Уайтвей, помогавшая ему, больному старику, в последние годы его жизни. По её уверению, слова Стеллы были ответом на предложение Свифта объявить наконец миру о заключённом в 1716 году их тайном браке.